Перед лицом вечности

Любовь Агеева

19 августа 2023 года

Нашла в своем архиве публикацию в газете «Казанские ведомости» за 1991 год. Она - о конкретном времени, но актуальна до сих пор.

Я тогда работала главным редактором этого издания и писала в основном для рубрики «Слово редактора». Это были комментарии к каким-то важным событиям. В основном политическим – время тогда было горячее. Но этот комментарий, казалось бы, на частную проблему. Хотя как посмотреть.

Из публикации видно, что именно в 1991 году были разрешены родственные подзахоронения на Арском кладбище. Здесь не хоронили с 1975 года. Разрешения давались в официальных кабинетах, возможно даже партийных. Гораздо больше захоронений было без всякого разрешения — за деньги.

Не так давно волею судьбы я оказалась на Арском кладбище.

По-моему, ничего бесчеловечного придумать нельзя, как разбросать семейные могилы по разным кладбищам. Чтобы поклониться праху ближних, люди едут сначала на Арское поле, потом – на Самосырово.

Вроде причины решения городских властей, запрещающего хо­ронить на Арском кладбище, вполне понятны и могут пройти по разряду уважительных, но душа смириться с таким не может.

Люди покорились — они у нас привычные к тому, что вся их жизнь, в том числе частная, регламентировалась государством. Лишь некоторые обходили запрет: высшие чины официально — в порядке исключения, так сказать, обычные смертные неофициально — за взятку.

Одна моя знакомая, хоронившая отца, заслуженного в городе человека, вполне могущего пройти по разряду «в порядке исключения», обошла немало кабинетов, чтобы получить добро на это. Пока ей кто-то не посоветовал времени даром не терять — договориться с работниками кладбища. Что она и сделала. За приличную сумму, разумеется.

Если бы мертвые могли чувствовать, они сгорели бы со стыда за подобное святотатство — похороны ночью, тайком от людей.

И вот теперь наконец казанцы имеют возможность хоронить своих близких в родственных могилах. Рынок заставил оценить в рублях все, даже кладбищенскую землю. Люди возвращены к человеческим отношениям с миром вечности, где обитают их близкие.

Увы, сделать это заставило не раскаяние за, в общем-то, бесчеловечное решение, а холодный коммерческий расчет.

Тем не менее можно порадоваться. Впрочем, радость на кладбище - чувство не самое под­ходящее. Тут каждая мелочь на­страивает на минор.

Однако можно ли назвать мелочью дичайшее запустение на кладбище в центре города? Горы мусора на аллеях, срубленное за 3  бутылки водки дерево, так и остав­ленное на пиках соседних оград, заросшие бурьяном могилы, за ко­торыми годами нет пригляду?

Воистину наш человек не знает угрызений совести ни когда хамит ближнему, ни когда глумится над вечностью. Святотатство стало нашей обыденностью. И тут даже человеку неверующему впору закричать: «Покарай их, Боже!».

Покарай тех, кто забывает тропу к могиле ближнего, оскверняя этот мир неуважением к памяти миру иному, уже ушедшему. И не важно, чья могила в запустении — великого Лобачевского или безвестной Марии Ивановны, воспитавшей безродных деток, которые разлетелись из родного гнезда по всему свету и забыли свой долг перед матерью.

Покарай тех, кто сделал людское горе бизнесом, набавляя к государственным расценкам ощутимый в семейном бюджете оброк.

Покарай тех, кто работает на кладбище без смирения перед Богом, перед Вечностью (если не верит в Бога), кого не трогают одинокие могилы и не беспокоит прах умерших, попавших не в пантеон людской скорби, а на кладбище, очень похожее на обычную свалку.

Хороня ближнего как полагается, по обряду, мы не столько о покойном заботимся, сколько о собственной душе. Это — как капитал, на возвращение которого каждый надеется после своей смерти. Но в том и беда наша, что слова «вечность» и «капитал» — понятия для большинства из нас аморфные. Утратив Бога, мы и с Вечностью простились.

Л. Агеева

«Казанские ведомости» 27 июля 1991 года